Неточные совпадения
— Ты слишком уже подчеркиваешь свою нежность, чтоб я очень ценила, — сказала она тем же шуточным
тоном, невольно прислушиваясь к
звукам шагов Вронского, шедшего за ними. «Но что мне за дело?» подумала она и стала спрашивать у мужа, как без нее проводил время Сережа.
В саду шумел ветер, листья шаркали по стеклам, о ставни дробно стучали ветки, и был слышен еще какой-то непонятный, вздыхающий
звук, как будто маленькая собака подвывала сквозь сон. Этот
звук, вливаясь в шепот Лидии, придавал ее словам
тон горестный.
Носовые
звуки окрашивали слова ее в злой
тон, и, должно быть, заметив это, она стала говорить обыкновенным голосом...
Здесь все мешает ему. Вон издали доносится до него песенка Марфеньки: «Ненаглядный ты мой, как люблю я тебя!» — поет она звонко, чисто, и никакого
звука любви не слышно в этом голосе, который вольно раздается среди тишины в огороде и саду; потом слышно, как она беспечно прервала пение и тем же
тоном, каким пела, приказывает из окна Матрене собрать с гряд салату, потом через минуту уж звонко смеется в толпе соседних детей.
День этот удался необыкновенно и был одним из самых светлых, безоблачных и прекрасных дней — последних пятнадцати лет. В нем была удивительная ясность и полнота, в нем была эстетическая мера и законченность — очень редко случающиеся. Одним днем позже — и праздник наш не имел бы того характера. Одним неитальянцем больше, и
тон был бы другой, по крайней мере была бы боязнь, что он исказится. Такие дни представляют вершины… Дальше, выше, в сторону — ничего, как в пропетых
звуках, как в распустившихся цветах.
— Казаки, — сказал кто-то поблизости. Слово ясным топотом понеслось дальше, толкнулось во что-то и
утонуло в море
звуков. Но оно дало определенное содержание неясным грезам, овладевшим моим разгоревшимся воображением.
Он закрыл пальцами все отверстия и взял на дудке два
тона в октаву, любуясь полным
звуком. Максим плюнул.
Звуки этого спокойного детского голоса приятно действовали на слух слепого; тем не менее, он ответил в прежнем
тоне...
Но при этом казалось, что слепой придавал еще какие-то особенные свойства каждому
звуку: когда из-под его руки вылетала веселая и яркая нота высокого регистра, он подымал оживленное лицо, будто провожая кверху эту звонкую летучую ноту. Наоборот, при густом, чуть слышном и глухом дрожании баса он наклонял ухо; ему казалось, что этот тяжелый
тон должен непременно низко раскатиться над землею, рассыпаясь по полу и теряясь в дальних углах.
— Именно — красная и горячая. И вот красный цвет, как и «красные»
звуки, оставляет в нашей душе свет, возбуждение и представления о страсти, которую так и называют «горячею», кипучею, жаркою. Замечательно, что и художники считают красноватые
тоны «горячими».
Лицо слепого, вместе с напряженным вниманием, выражало удовольствие; он, видимо, любовался каждым отдельным
тоном, и уже в этой чуткой внимательности к элементарным
звукам, составным частям будущей мелодии, сказывались задатки артиста.
В комнате непрерывно звучали два голоса, обнимаясь и борясь друг с другом в возбужденной игре. Шагал Павел, скрипел пол под его ногами. Когда он говорил, все
звуки тонули в его речи, а когда спокойно и медленно лился тяжелый голос Рыбина, — был слышен стук маятника и тихий треск мороза, щупавшего стены дома острыми когтями.
Говорил он почти не повышая
тона, но каждый
звук его необыкновенного, знаменитого в дивизии голоса — голоса, которым он, кстати сказать, сделал всю свою служебную карьеру, — был ясно слышен в самых дальних местах обширного плаца и даже по шоссе.
О, как этот
звук безупречно полон и красиво кругл! Он нежно густ и ароматен, как сотовый мед. Его чистая и гибкая красота похожа на средний
тон виолончели, взятый влюбленным смычком. Он — как дорогое старое красное вино.
С 11-ти часов начинался разгул. Предварительно удостоверившись, что Порфирий Владимирыч угомонился, Евпраксеюшка ставила на стол разное деревенское соленье и графин с водкой. Припоминались бессмысленные и бесстыжие песни, раздавались
звуки гитары, и в промежутках между песнями и подлым разговором Аннинька выпивала. Пила она сначала «по-кукишевски», хладнокровно, «Господи баслави!», но потом постепенно переходила в мрачный
тон, начинала стонать, проклинать…
Уместны ли в той игре, какую я вел сам с собой, банальная осторожность? бесцельное самолюбие? даже — сомнение? Не отказался ли я от входа в уже раскрытую дверь только потому, что слишком хорошо помнил большие и маленькие лжи прошлого? Был полный
звук, верный
тон — я слышал его, но заткнул уши, мнительно вспоминал прежние какофонии. Что, если мелодия была предложена истинным на сей раз оркестром?
Слышу металлический
звук кондукторского ключа и издаю громкое недовольное рычание и начальственным
тоном спрашиваю...
Через минуту бричка тронулась в путь. Точно она ехала назад, а не дальше, путники видели то же самое, что и до полудня. Холмы все еще
тонули в лиловой дали, и не было видно их конца; мелькал бурьян, булыжник, проносились сжатые полосы, и все те же грачи да коршун, солидно взмахивающий крыльями, летали над степью. Воздух все больше застывал от зноя и тишины, покорная природа цепенела в молчании… Ни ветра, ни бодрого, свежего
звука, ни облачка.
Другой, басовой и звучный,
утопая в хаосе
звуков, подпевал негромко и красиво...
В комнате было темно и сумрачно. Тесно набитые книгами полки, увеличивая толщину стен, должно быть, не пропускали в эту маленькую комнату
звуков с улицы. Между полками матово блестели стёкла окон, заклеенные холодною тьмою ночи, выступало белое узкое пятно двери. Стол, покрытый серым сукном, стоял среди комнаты, и от него всё вокруг казалось окрашенным в тёмно-серый
тон.
Мелкий желтоватый мох скрадывает малейший
звук, и вы точно идете по ковру, в котором приятно
тонут ноги; громадные папоротники, которые таращатся своими перистыми листьями в разные стороны, придают картине леса сказочно-фантастический характер.
И вот раздался первый, негромкий, похожий на удар топора дровосека, ружейный выстрел. Турки наугад начали пускать в нас пули. Они свистели высоко в воздухе разными
тонами, с шумом пролетали сквозь кусты, отрывая ветви, но не попадали в людей.
Звук рубки леса становился все чаще и наконец слился в однообразную трескотню. Отдельных взвизгов и свиста не стало слышно; свистел и выл весь воздух. Мы торопливо шли вперед, все около меня были целы, и я сам был цел. Это очень удивляло меня.
Никакой резкий стук или крик не вырывался отдельно, все
утопало в общем шуме, гуле, грохоте, и все составляло непрерывно и стройно текущую реку
звуков, которая с такою силою охватила нас, овладела нами, что мы долго не могли выговорить ни одного слова.
Всех одолевало желание петь. Сашка, размякший от пива, от собственной доброты и от той грубой радости, которую доставляла другим его музыка, готов был играть что угодно. И под
звуки его скрипки охрипшие люди нескладными деревянными голосами орали в один
тон, глядя друг другу с бессмысленной серьезностью в глаза...
Сгустились люди вокруг меня, точно обняли, растит их внимание силу слова моего, даёт ему
звук и красоту,
тону я в своей речи и — всё забыл; чувствую только, что укрепляюсь на земле и в людях, — поднимают они меня над собой, молча внушая...
Поют похабную плясовую песню, и Шатунов умело, но равнодушно пускает густые, охающие ноты, — они как-то особенно ловко ложатся под все слова и
звуки крикливо развратной песни, а порою она вся
тонет в голосе Шатунова, пропадая, как бойкий ручей в темной стоячей воде илистого пруда.
Колесница в половине первого продвигалась мимо перекрестка, рассыпая по пустырям дробные
звуки бубенцов, и затем
утопала в перспективе длинного шоссе меж двумя стенами сосновой рощи.
Молодой человек слышал неприятный гул голосов, сквозь который прорывался то чей-то оклик, то клочок песни, и опять все эти
звуки удалялись,
тонули, чтобы опять выделиться с беспокоящею резкостью.
Бывает так, что на горизонте мелькнут журавли, слабый ветер донесет их жалобно-восторженный крик, а через минуту, с какою жадностью ни вглядывайся в синюю даль, не увидишь ни точки, не услышишь ни
звука — так точно люди с их лицами и речами мелькают в жизни и
утопают в нашем прошлом, не оставляя ничего больше, кроме ничтожных следов памяти.
Мишка. Молчи, молчи! Слушайте! (Издает грудью певучий, глубокий
звук в
тон поющим колоколам.) Гууууу, гууууу…
— Нет, не остановят. Никто и не знает. Кончен бал! Эх, господа, служба-а! — прибавил он с глубокой укоризной, и его черные глаза долго не могли оторваться от снежной мглы, в которой вместе со
звуками колокольчика
утопали недавние его мечты о женитьбе и о спокойной жизни.
Пронесся тонкий, жужжащий
звук камертона. Регент, любимец и баловень купечества, лысый, маленький и толстый мужчина, в длинном сюртуке, более широкий в заду, чем в плечах, топким голосом, бережно, точно сообщая хору какую-то нежную тайну, задал
тон. Толпа зашевелилась, протяжно вздохнула и стихла.
Все мои сердечные ноты, каждый переход из
тона в
тон, каждый одушевленный
звук перечувствовала его восприимчивая, страстная душа!
Он все расширялся и рос, и скоро все тихие
звуки ночи
утонули в его властном и радостном призыве.
Она кончила свой гимн, а
звуки, не переставая торжественно греметь и стонать под ее пальцами, мало-помалу перелились в иные
тоны, которые дышали еще большим, почти фанатическим религиозным экстазом, и снова зазвучал ее контральто...
Он стоял и слушал, как переливались эти
звуки, как окрылялись они парящею в небеса силой, словно грозно молящие стоны и вопли целого народа, и как потом стали стихать, стихать понемногу, переходя в более мягкие, нежные
тоны — и вдруг, вместе с этим переходом, раздался страстно-певучий, густой и полный контральто Цезарины...
Это внутреннее соответствие материи форме, этот голос материи, хорошо знает художник, который умеет понимать и уважать материал, уловлять его стиль,
тон, идею, будет ли то дерево, мрамор, металл, краски,
звук, слово.
Я напряг слух и, как мне показалось, действительно услышал тихие, едва уловимые ухом
звуки, похожие на заглушённые крики зайца, только
тоном выше и много слабее. Откуда исходили они? Сверху, с деревьев, или снизу, с земли. В лесу всегда можно слышать их в самых разнообразных сочетаниях: шопота, подавленного стона, глубокого затаенного вздоха и т. д.
По соседству с юртой качалось и скрипело какое-то дерево. На крыше кусок коры дребезжал разными
тонами, в зависимости от того, усиливался или ослабевал ветер. Убаюкиваемый этими
звуками, иззябший и утомленный долгой ходьбой на лыжах, я крепко уснул.
По
тону доктора легко можно было судить, что он плохо верил в пользу консилиума. Ольга Ивановна хотела еще что-то спросить, но рыдания помешали ей. Она опять припала лицом к драпировке. В это время со двора отчетливо донеслись
звуки оркестра, игравшего на дачном кругу. Слышны были не только трубы, но даже скрипки и флейты.
Первые
звуки разговора, которые долетели до меня от этой пары, были какие-то неясные слова, перемешанные не то с насмешкою, не то с укоризной. Слова эти принадлежали Сержу, который в чем-то укорял Христю и в то же время сам над нею смеялся. Он, как мне показалось, держал по отношению к ней
тон несколько покровительственный, но в то же время не совсем уверенный и смелый: он укорял ее как будто для того, чтобы не вспылить и не выдать своей душевной тревоги.
Она вдруг опустила голову и заговорила гораздо тише, более жидким
звуком,
тоном девушки, немного отрывочно, с передышками.
Но когда раздались низкие грудные
звуки Марии Стюарт, он встрепенулся и до конца акта просидел не меняя позы, не отрывая от глаз бинокля.
Тон артистки, лирическая горечь женщины, живущей больше памятью о том, кто она была, чем надеждами, захватывал его и вливал ему в душу что-то такое, в чем он нуждался как в горьком и освежающем лекарстве.
Оттуда доносилось пение, довольно стройное, громкое, точно все молящиеся пели, с протяжным
звуком в конце каждого возгласа, в минорном приятном
тоне, отличном от обыкновенного пения православной службы.
Тон у служителя был кроткий и как бы сказочный: он, видимо, сбирался рассказывать ему раз навсегда заученные пояснения, и самый
звук его голоса действовал слегка усыпительно, так что у Теркина по затылку сейчас же пошли мурашки.
Тон у него был отрывистый, выговор с сильной картавостью на
звуке"р". С бойким умом и находчивостью, он и в разговоре склонен был к полемике; но никаких грубых резкостей никогда себе не позволял. В нем все-таки чувствовалась известного рода воспитанность. И со мной он всегда держался корректно, не позволял себе никакой фамильярности, даже и тогда — год спустя и больше, — когда фактическое заведование журналом, особенно по хозяйственной части, перешло в его руки.
Утром, когда с росою целовались первые лучи, земля оживала, воздух наполнялся
звуками радости, восторга и надежды, а вечером та же земля затихала и
тонула в суровых потемках.
Сцена пошла все живее и живее. Актер читал горловым, неприятным голосом, с подчеркиваньем, но он держал
тон; Тасе нужно было энергичнее выговаривать. Самый
звук голоса настоящего актера возбуждал ее. Он умел брать паузы и давал ей время на мимическую игру. Через пять минут она вошла совсем в лицо Верочки.
Новый проводник был здоровенный парень с обмотанною вокруг макушки толстою косою, с наглыми, чему-то смеющимися глазами. Он шел впереди обоза, опираясь на длинную палку, ступая по снегу своими китайскими броднями с характерными ушками на тыле стопы. Было морозно, снег блестел под солнцем. Дороги были какие-то глухие, мало наезженные. Далеко назади осталась железная дорога, по снегу чуть слышно доносились свистки и грохот проходящих поездов. Наконец, и эти
звуки утонули в снежной тишине.
Ее
тон, мимика, говор, отдельные
звуки, взгляды — все хватало за сердце и переносило в тяжелую, нескладную русскую жизнь средних людей.